ваш Евгений Сенсуалис

Улыбка без перевода. Итальянское скерцо

Нероновые всплески вдохновения
В неоновом пожаре улиц Рима.
Европа. Рождество. Столпотворение.
Витринная улыбка херувима.
Античные, манерные кокотки,
Набросив флер изысканный Армани,
Перенимают вирус русской водки,
Смеясь и морщась на моем диване.
Христовы дети ханжество спустили,
Как моты в казино свое наследство.
Земные нимфы жгучие открыли
Мне тайну Гесперид - простое средство
Достигнуть Рая, а потом вернуться,
Очнувшись на ковре с персидским шифром,
Глотнув дымок,улыбкой растянуться,
Без перевода, без обманных титров.

Ничтоже сумняшися. Экзистенциальная сага Ubermensc

Коснувшись запредельного, выводит светлый Ницше
Ветвистое контральто последствия Христова.
Иудаизма кашица вскормила всех, но тише
От года к году кажется звук алефова слова.
Из принципа источного пускают сок баллады
О том, что просвещение - дарение основ.
Играет в гетто скрипочка, изюмят винограды
И кто-то в рыбьей голове добрался до мозгов.
Коснувшись запредельного, выводит падший Ницше
Идею о заклании себя на красоту
И корчится мигренями и скрип зубовный слышен.
Висок в росе страдания, как яблоко в спирту.
Знак плюса в символ Ешуа преобразила вечность
И требуют мудрейшие спустить горизонталь,
Чтоб правоверные зрачки, вонзившись в скоротечность,
Души не искалечили, как это было встарь.
Коснувшись запредельного бьет Славянин дубиной
Священного прозрения такого же, как он.
Суннит Шииту истину вонзил со страстью в спину
И снова разрушается бессмертный Вавилон.
Коснувшись запредельного кричу любимой - Стерва!
И только после третьего, последнего звонка
Беру в ладони голову, стужу слепые нервы.
Я всоминаю Ешуа в день гнева и пока,
Коснувшись запредельного Мухаммед мирит братьев
И Браунау кается за то, что Адик в нас,
Собою гасит Ешуа всемирное распятие
И шепчет Заратустрою скозь Ницше: Бог есть в вас!

Без ума...

Ты независима так,...... как нежна.
Ты - дикая кошка семейства ожога.
Твоя мягко выгнутая спина
Крошит мой покой колкой манной итога
На первые приступы жадной весны+
Глаза не обманут - зрачки, словно бездны
Вбирают, расширившись, чуткие сны
Реальности, ставшей безумием окрестным.

В шрамиках межстрочий...

Слюдяная каша.
Водка на морозе
Ни фига не греет.
Сорвана душа
С перегнутой ветки.
Как анабиозный
Расплетаюсь сетью
В прошлом, не спеша
Ты за тонкой пленкой
Прошлогодней вспышкой.
Маленькая тайна.
Неба полынья.
Приговор заочный
К неизбежной вышке
Отменить не может
Уж никто и я
Мну снежинок нежность
На краю, да шатко
Вспоминать-карябать,
Путать и молчать
Умудряюсь сердцем-
Рваною тетрадкой
В шрамиках межстрочий,
Не умевших лгать.

14 февраля. Versuch einer Umwertung aller Werte

Шрам - старый вензель на скрижали сердца -
Виньеточная памятка о Вас,
Предстательствовавшей пред лимфой глаз
Моих, когда я был единоверцем,
Единым телом с Вами и душа
С душою близкой ярко сочеталась
Тогда мне раем жизнь вся представлялась,
Я прозревал в любви, но не спеша
Судьба сплетала жребий нам иной
Не долог срок высоких сочетаний.
И потому ценИм так в мироздании
Глоток любви, пусть даже роковой.
Шрам драгоценный сердцем я храню,
Меня хранит любовь до ныне Ваша
Небесной нежностью - невидимою стражей -
Священной памятью, подобна что огню
Свечи алтарной, просветлившей храм.
Огонь сей не даст душою очерниться.
Я жил не зря. В любви осуществиться
Дано мне было и за то воздам
Всевышнему безропотным постом
Вас ожидать бессрочно светлым сердцем,
Как прежде Вам лишь быть единоверцем
На этом свете Божьем и на том.

Она

Не предсказуемо движение души,
Что спрятана за блики и туманы
Миндальных глаз. Восточные обманы
Мерцают, как предвзятые ножи,
Пульсируют и потрясают мир,
Смешав заветы прежние, обряды.
И предвещают муки и услады,
И смерти очарованный ампир.
Их власть не пререкаема, они
Способны обратить в песок пустыни,
Осыпавшийся пеплом купол синий
Небесный и из праха вознести,
Наполнить жизнью яркой до краев,
Исполнить сокровенные желания
И истинную цену мирозданию
Назначить в дерзком жребии своем.

Жажда

Вечер. Лязг железной двери.
Кто-то жданный, драгоценный,
Жаждам жизни уступая,
Вверх по маршам пролетел.
Позвонил, внимая вере,
Что его звонок желанный
Распахнет ворота рая
Для двоих озябших. Пел
Тихий ангел за спиною.
И чему-то улыбался,
Он-то видел, как мерцает
Воспаленная душа.
Он-то знал, что за стеною
Одиночества распался
Ком. А сердце наполняет
Свет. И тает пустота.

Вечер. Слезы и слова,
Те, которых нет дороже,
Те, которым в подтверждение
Откровенность милых глаз,
Волны нежного тепла,
И волнение до дрожи
И сердечное горение
В нежной путанице фраз.